На всю оставшуюся жизнь

На всю оставшуюся жизнь
Фото: voshod45.ru

Воспоминание бывшего работника редакции И.Ф.Патрушева о первых днях войны.

Убеждены, что для каждого, кто пережил Великую Отечественную, день 9-е мая на всю жизнь останется самым светлым, самым радостным, самым великим. А вот при приближении очередной даты победы – начала войны, каждый вспоминает прежде всего тех, кто остался на поле битвы, кто ушел от нас после войны, но причиной-то послужила все-таки она.

Вечная им память! И накануне скорбной даты – 22 июня мы предлагаем читателям воспоминание бывшего работника редакции И.Ф.Патрушева о первых днях войны, вошедших в книгу «Лихолетье: нам не помнить об этом нельзя».

Когда началась война, мы жили на родине моей матери в деревне Жиляковка. И хотя мне исполнилось в ту пору всего семь лет, хорошо помню, как провожали на фронт первую группу мужчин. Из Мокроусово за ними на машине, наверное, на полуторке, приехал военкоматовский начальник (нe знаю ни его имени, ни звания тогдашнего), думаю, что это был добрый человек. Сидели они с шофером на бревне возле правления колхоза, тихонько о чем-то разговаривали. Перебрасывались словом другим с председателем колхоза, с подошедшими сюда же мужиками, которым еще не было повестки. Терпеливо поджидали, когда подойдут те, кому пришла пора.

Много читал книг о первых днях войны, о проводах парней и мужиков на нее проклятую. Видел фильмы на эту же тему. Везде при этом писатели и постановщики показывают подвыпивших людей, залихватские переборы гармони. Но прошу, дорогой читатель, поверь на слово, не видел этого, когда провожали жиляковцев. Может быть, по прошествии лет из памяти выветрилось. Однако другие-то детали помню. 

В тот день на фронт уходил мой отчим. Мы, ребятня, облепили машину. Он подошел, как всегда, положил свою широкую, но легкую и теплую ладонь мне на голову, взъерошил волосы, ласково сказал:

– Пойдем, сынок, к маме, вон она с тетей Катей стоит. Тетя Катя Мачехина провожала на войну своего мужа Якова Захаровича. Для меня – дядю Яшу, так как он был двоюродным братом моей матери.

Когда мы подошли, Яков Захарович говорил своему старшему сыну:

– Скоро, Тольша, и ты за мной вдогон поедешь. Я как на место приеду, вам напишу. Адрес знать будешь, просись у начальства в ту же часть. Вместе гадов, туды их мать (сказано было гораздо острее) бить будем.

Здесь же стояли еще два сына Якова Захаровича. Двенадцатилетний Сашка и мой ровесник Валька. Осенью мы с ним пойдем в первый класс и будем сидеть за одной партой.

Этой же зимой уйдет на фронт Анатолий. Прощаясь, подарит Вальке свое охотничье ружье, а мне – лыжи. Накажет:

– Чур, охотничать вместе. Не надо бы, но чувствую, что придется. Не сладко вам тут без нас будет.

Дядя Яша вернется в родную Жиляковку без ноги, года, по-моему, через три. На много опередит его похоронка на Анатолия, погибнет он в боях за Москву.

Но все это будет потом...

А пока председатель колхоза обратился к собравшимся:

– Давайте, мужики, кто с повестками, поближе сюда. Товарищ военный сейчас перекличку сделает, если все собрались, то пора.

Добрый военкоматовcкий начальник тоже поднялся на крыльцо. Достал из полевой сумки листок, начал зачитывать фамилии. В ответ слышалось: «Я», «тут», «здеся».

– Все на месте, – сказал военный, – прощайтесь с родными и в машину. Поедем. Время.

Из толпы мужиков и баб вышла Марфа Скокова, самая бойкая женщина в деревне. Громкоголосая, на этот раз она заговорила тихо размеренно.

– Товарищ, начальник. Дозвольте мужикам нашим и нам вместе с ними до логов дойти. У нас если надолго или насовсем уезжают, то завсегда дотудова провожают.

И вновь добром человек отозвался.

– Ну коль завсегда, то и теперь можно, – сказал он в ответ на Марфины слова, мы с шофером поедем вперед и там всех и дождемся. 

Ушла машина. Двинулись люди. Ребятня вперед. Бегом. Неторопливо с разговорами шли взрослые. Жены, матери напутствовали сыновей, мужей. Невесты стыдливо жались к любимым. 

Вот и лога. Началось прощание. Деревня наша маленькая. Все свои. Только здесь я увидел первые слезы. Всхлипывали женщины. Мужики прощались по грубее, приматеривались на германца, мать его в душу. Подбадривали уезжающих друзей:

– Не боись, мужики, скоро мы приедем, подмогнем.

– Мы у него кровянки-то добудем.

– Многие на нас нападали, да битыми были.

Рекруты в машине. Машут руками, платками. Машина трогается. Тихо едет. Слышатся уже громкие рыдания женщин. Они, а за ними и мужики, и ребятишки идут вперед. Но машина набирает скорость и скоро скрывается в пыли. Мама берет меня за руку:

– Пойдем домой, – произносит, утирая слезы. Опять идут люди неторопливо, но совсем молча. Понуро, словно тяжесть легла на плечи, расходятся по домам.

Таким вот запечатлилось в моей памяти начало войны, начало великого горя людского, великих лишений и бед.

И все, что произошло в те дни и между ними, сохранится до конца дней. Как говорят: «На всю оставшуюся жизнь...».

Он погиб подо Ржевом - Газета Сельская новь Рассказ о фронтовике Великой Отечественной войны Евгении Вавиловиче Маклакове.
Газета Сельская новь
В селе  Прилогино  Лебяжьевского муниципального округа  установят новый модульный фельдшерско-акушерский пункт Работа по совершенствованию оказания первичной медико – санитарной помощи населению Курганской области продолжается.
Петуховская ЦРБ
О чём писала газета - Газета Куртамышская нива Вспоминаем историю Газета «За изобилие» от 22 марта 1975 года №3                                   Профсоюзная жизнь.
Газета Куртамышская нива
новости курган - Курган и курганцы И другие важные законы, вступающие в силу в апреле Индексация пенсий, запрет «наливаек» в жилых домах, упрощенный порядок ремонта памятников Великой Отечественной войны и другие законы апреля — в материале,
Курган и курганцы